russkiy_malchik

СМИ страны НАТО радостно пересказывает слова Пригожина, которые прекрасно укладываются в натовскую пропаганду и нацистские измышления о России. Тьфу, позор какой... 

Позорное интервью и по форме (грубое обливание своих грязью), и по содержанию. Скажем, в отрывке о денацификации Украины Пригожин демонстрирует элементарное незнание термина. Денацификация — это вообще не про нацию, а про нацизм. Понимание нацизма с расцветом нации и сравнение нынешней Украины с процветанием Греции и Римской империей — это обычное невежество. Просто стыдно за него...

Другой пример — про демилитаризацию. Казалось, бы тут-то Пригожин должен быть подкованным и чётко формулировать. Но он говорит, что мы Украину «хрен знает как милитаризировали». Это не так. В ходе Спецоперации уничтожено, по данным американцев, 300 тысяч всушников, что превышает численность ВСУ на начало СВО (260 тыс.) — значит, той армии у Украины уже практически нет. Да, то, что они мобилизовали мужское население и вооружили натовским оружием, это плохо — но это сделала не Россия, а Запад.

Пригожин выставляет себя полным невеждой, и причина тому в том, что он пошёл в политику, в народные трибуны, вместо того чтобы заниматься своим делом. Как организатор военных действий в рамках ЧВК, он большой профессионал, но как политический деятель — он слаб, и это тут же стало заметно.

Часто спрашивают, что такое денацификация в реальности, как она должна выглядеть на деле. Профессиональный военный конфликтолог, полковник запаса Александр Лифанов делится очень интересным опытом такой работы — как удалось бывших бойцов ВСУ перевоспитать таким образом, что они захотели воевать против киевского режима в составе российской армии. Почитайте, насколько это сложный процесс и большой вызов для специалистов. И при этом как грамотно и человечно относятся наши военные к обезумевшим братьям.

***

«Надо вытащить из него максимум информации — где родился, с кем вырос, кто друзья детства, где и с кем служил, как попал в ВСУ и так далее. И нам было очень интересно, как обрабатывали его сознание, «перепрошивали» мозг, прививали ненависть к русским и так далее. Причем мы сразу давали пленному понять, что это нужно нам чисто в исследовательских целях. А ему это ничем ни грозит. Они стали более охотно делиться информацией. Мы вместе находили в соцсети.

Потом внимательно эти ролики анализировали. Смотрели, как эти оракулы передергивают факты, используют методы нейролингивистического программирования и так далее. Неплохо, кстати используют. Потом с этими «разобранными» роликами возвращались к нашему адресату. И разбирали каждый ролик уже вместе с ним.

Наш «ликбез» на них действовал. Люди начинали задумываться. Тем более что у них было на это время. Потом мы переходили к кратенькой, минут на сорок, политинформации с основами геополитики. Объясняли им, кому и почему в этом мире выгодно, чтобы славяне убивали друг друга. Для многих, кстати, это было настоящим откровением.

Потом мы объясняли истинную причину спецоперации. После чего проводили элементарный сравнительный анализ — просто показывали видеоролики, как с нашими пленными обращаются бойцы ВСУ и нацбатов. Предлагали сравнить с тем, как с ними обращаемся мы. И объясняли тактику действий нашей армии, когда все делается для того, чтобы не пострадало мирное население. Сравнительный анализ вообще — великая вещь. Действует неотразимо. И заставляет человека лишний раз задуматься. Очень полезно.

Но все это — только полдела. Вторая часть работы с контингентом — общение с друзьями и близкими военнопленных. У каждого из них на Украине остались родня и близкие. Как только от них отцеплялись разведчики, мы обеспечивали пленным связь с родиной. Под нашим контролем, естественно. Они свободно звонили своим родителям, сестрам, братьям, женам и детям.

Порой это были просто душераздирающие сцены. При разговоре со своими матерями и детьми слез порой не могли сдержать ни те, ни другие.

Мы со своей стороны давали родне пленных слово офицера, что с их сыном или мужем в плену ничего не случится. Они нам верили. Это тоже имело свой эффект. Доверие — капитал, который у людей не очень просто заработать. И утратить тоже нельзя. От этого зависел успех всего нашего мероприятия. Кстати, к кое-кому в лагерь приезжали их жены. Мы им обеспечивали недельное свидание в отдельном помещении.

...